![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
beldmitНа каникулах наконец-то получилось почитать достаточно много.
Начал я с Альфреда Шклярского и его цикла про Томека. Там оказалось на полторы книги больше, чем я думал. На полторы, потому что вторую книгу, про которую я не знал, дописывали уже после смерти автора. Правда, польский патриотизм в таких дозах стал для меня утомительным.
Еще несколько книг отдельного упоминания не заслуживают. Прочитал и забыл.
И, наконец, мемуары Коры Ландау - вдовы Льва Ландау. Это полный мрак. В центре композиции - Ландау. По описываемым качествам приближается к святым, если бы не старательное перечисление любовниц. Вокруг бегают всякие: Лившиц, ни на что не способный и обворовывающий своего благодетеля, прочие физики, берущие у Ландау в долг на любовниц и не возвращающие после автокатастрофы, медики, желающие прославиться, вылечив Ландау и опять-таки ни на что не способные. Все вместе они не подпускают к Ландау медиков способных, которых автор (опять-таки по описаниям - как минимум страстотерпица, а то и великомученица) находит какими-то нетривиальными путями. Исключения бывают, но ни на что не влияют. В общем, мемуары, ежели для социоников, то этические, а для нормальных людей - так просто бабские...
Начал я с Альфреда Шклярского и его цикла про Томека. Там оказалось на полторы книги больше, чем я думал. На полторы, потому что вторую книгу, про которую я не знал, дописывали уже после смерти автора. Правда, польский патриотизм в таких дозах стал для меня утомительным.
Еще несколько книг отдельного упоминания не заслуживают. Прочитал и забыл.
И, наконец, мемуары Коры Ландау - вдовы Льва Ландау. Это полный мрак. В центре композиции - Ландау. По описываемым качествам приближается к святым, если бы не старательное перечисление любовниц. Вокруг бегают всякие: Лившиц, ни на что не способный и обворовывающий своего благодетеля, прочие физики, берущие у Ландау в долг на любовниц и не возвращающие после автокатастрофы, медики, желающие прославиться, вылечив Ландау и опять-таки ни на что не способные. Все вместе они не подпускают к Ландау медиков способных, которых автор (опять-таки по описаниям - как минимум страстотерпица, а то и великомученица) находит какими-то нетривиальными путями. Исключения бывают, но ни на что не влияют. В общем, мемуары, ежели для социоников, то этические, а для нормальных людей - так просто бабские...
