Entry tags:
Семён Гудзенко
По городу в пыли кирпичной пленные немцы идут.
С тоскою незлой и привычной о Рейне далеком поют.
И слушают их киевляне, - не слушать ту песню нельзя.
И видят - лежат на поляне расстрелянные друзья.
А немец в дырявом мундире, под стук деревянных подошв,
Поет про фонарь на трактире, про теплый и ласковый дождь.
И слушают их конвоиры, - давно им понятен язык, -
И видят не свет из трактира, а кровью окрашенный штык.
А немцы поют про аллеи, где жены и матери ждут.
И все их немного жалеют и мимо быстрее идут.
1944
С тоскою незлой и привычной о Рейне далеком поют.
И слушают их киевляне, - не слушать ту песню нельзя.
И видят - лежат на поляне расстрелянные друзья.
А немец в дырявом мундире, под стук деревянных подошв,
Поет про фонарь на трактире, про теплый и ласковый дождь.
И слушают их конвоиры, - давно им понятен язык, -
И видят не свет из трактира, а кровью окрашенный штык.
А немцы поют про аллеи, где жены и матери ждут.
И все их немного жалеют и мимо быстрее идут.
1944